Фото: Димитри Зарзевски в роли ассистента главного тренера Расинга (с) Icon Sport
Экс-капитан сборной Франции, а ныне тренер «Расинга 92», в откровенном интервью рассказал обо всех сложностях связанных с травмами, завершением карьеры и непростыми последствиями.
Вы завершили карьеру пять лет назад. Как это произошло?
— Переход на тренерскую должность облегчил процесс завершения карьеры. Уход был для меня хорошим решением, и я ни о чём не жалею. Скажу больше, на протяжении многих лет вёл блокнот, в котором многое помечал. Так вот, когда пришла пора «вешать бутсы на гвоздь», я написал: «Никогда не забывай ту боль, которую пришлось испытать на поле».
Что заставило Вас испытать эту боль?
— Когда выступаешь на высоком уровне и хочешь ему соответствовать, ты тренируешься дополнительно, постоянно превозмогаешь себя, так как стремишься полностью раскрыть свой потенциал. К сожалению, всё, что делается чрезмерно, не есть хорошо, и в конечном итоге мы платим за это цену. Когда нам нравится то, чем занимаемся, и хотим оставить след в любимом спорте, мы отдаём ему всего себя. В результате этого наш организм быстрее изнашивается.
И насколько был изношен Ваш?
— Я тянул изо всех сил, пока тело не приказало остановиться. Какие травмы только не постигали: ахиллово сухожилие, лодыжки, шея, оба плеча… Семь операций за карьеру. После каждого матча я ещё пять-шесть дней приходил в себя. Это было мучительно. К следующей игре я был в порядке, но между играми испытывал боль. В итоге, когда всё это происходило день за днём, я перестал выдерживать страдания
Как это проявлялось в повседневной жизни?
— Я не мог даже поставить одну ногу перед другой и жил с хроническим тендинитом. Последствия этого проявлялись на поле, так как из-за болей в плечах не мог бросить коридор дальше, чем на 15 метров. Это очень раздражает, особенно для хукера, когда хорошие броски — часть твоей эффективности. Конечно, нужно пытаться компенсировать недостатки другими преимуществами, но невозможность выполнять работу на сто процентов очень раздражала.
А что насчёт психологического состояния?
— Всё это было трудно принять. В моём понимании, регбист должен находиться на поле, а не всё время в лазарете. Это действительно сложно психологически. Ведь я лидер и капитан команды, но не могу ей помочь, или не в полной мере. Порой от боли даже не мог бежать. То есть, тренироваться приходилось через силу. Это очень расстраивает и физическая боль очень влияет на ментальную составляющую.
Почему Вы так долго терпели?
— Не хотелось о чём-то сожалеть. Я считаю, что сумел дойти до конца. В какой-то момент я перестал регулярно заниматься укреплением мышц и был вынужден разгружать суставы, чтобы испытывать меньше боли. Но если я больше не в тонусе, и мышцы не в состоянии в полной мере поддерживать суставы, то получается всё равно не готов на сто процентов. Поэтому только в тот момент решил, что хватит.
Не является ли всё это последствием семи перенесённых операций?
— Отчасти. У меня были операции на левом плече, левом ахилловом сухожилии, правой орбитальной кости, правой лодыжке, сухожилии левого бицепса, правом плече и шее. Ещё в конце карьеры провели последнюю операцию, которую было невозможно сделать, пока я играл. Оказалось, у меня две травматические катаракты, по одной на каждом глазу. Зачастую людям делают операцию по удалению катаракты в возрасте 60-70 лет, поскольку с возрастом линзы перестают быть очень эффективными. Но для меня это было в 36 лет, потому что когда получал контакты на поле, у меня двоилось в глазах, и это очень тревожило. Потом были некоторые трудности в повседневной жизни.
И всё же самая непростая операция была на шее, подвижность которой Вы согласились ограничить, соединив вместе два шейных отдела позвоночника. И всё ради ещё двух лет продолжения карьеры…
— Да, но особо выбора не было. Была грыжа, распространявшаяся по всей левой руке, боль невыносимая. Чтобы продолжать играть операция просто необходима. И да, сейчас у меня есть ограничения в подвижности шеи, так как два позвонка скреплены титановым кейджем.
Как чувствуете себя теперь?
— Гораздо лучше, хоть иногда всё ещё испытываю боль. Но это уже не имеет никакого отношения к игре на поле. Я могу спокойно жить, поэтому не жалуюсь. Иногда даже могу немного потренироваться (с улыбкой). Для меня важно продолжать заниматься спортом. Когда ты как тренер что-то требуешь от игроков, то сам должен иметь возможность показать на своём примере. Поэтому нужно поддерживать хорошую физическую форму.
Не опасаетесь, что всё это в более старшем возрасте повлечёт ещё более неприятные последствия?
— Посмотрим, как будет, пока мне только 41 год. Учитывая все эмоции, которые подарило мне регби, все приключения и знакомства, если бы мне пришлось пройти весь этот путь снова, я бы сделал это без колебаний. Даже если бы после завершения карьеры я бы стал инвалидом, потому что всё это стоило того. Только благодаря регби у меня прекрасная жизнь и я обрёл замечательную семью. Поэтому, повторюсь, никогда не буду жалеть о своей карьере.
Димитри Зарзевски известен по выступлениям за «Безье», «Стад Франсе» и «Расинг 92». С обоими парижскими клубами становился чемпионом Топ-14 (2007, 2016). Провёл 83 матча и занёс семь попыток за сборную Франции. Полуфиналист Кубка мира 2007, серебряный призёр Кубка мира 2011, четвертьфиналист Кубка мира 2015.
«По» серьёзно усилил схватку на следующий сезон
Сириль Байи, скорее всего, не выйдет на поле в этом году
Сборная Франции сыграет в летних тестах без финалистов Топ-14
«Бордо» впервые в своей новейшей истории пробился в финал Топ-14
Источник: rugger.info
